Повальные изъятия детей из русских семей в Финляндии, благодаря господу Бэкману и неразборчивым российским СМИ, - самая злобная страшилка о Суоми. Никто не смог нанести большего урона репутации соседей, рассказывая, как за один шлепок детей отнимают у родителей.
Гиблое дело - рассказывать далеким от финских реалий соотечественникам, что в действительности дело обстоит иначе, чем изображает наша пресса. Знакомая, ни разу не бывавшая в Финляндии, с пеной у рта рассказывала мне, как финские социальные службы охотятся за русским детьми. Да что там! Мои родители однажды сказали: «Ты нам финских подарков не привози, знаем мы, какие они…».
Честно говоря, мне обидно. Во-первых, потому что клевещут на любимую мною Финляндию. Во-вторых, за профессию. В годы моей журналистской юности считалось невозможным в спорной статье привести аргументы только одной стороны. А с чего вы такая необъективность, может, вам за это заплатили? Времена изменились. Сегодня это наблюдается сплошь и рядом и не только в российской прессе. Но с русским детьми в Финляндии – это перебор. "Известный правозащитник» не успевает закончить рассылку писем об очередном изъятии русского ребенка, а об этом – как по команде - уже сообщают новостные агентства (заметьте, не заштатные, а самые что ни на есть серьезные).
Но и к финским социальным службам претензии есть. Уйдя в позицию гордого молчания, отгородившись законом, который запрещает раскрывать прессе детали дел, связанных с изъятием детей, они лишь играют на руку тем, кто распространяет, как минимум, непроверенную, а чаще всего недостоверную информацию. И вот буквально на днях новостной канал Yle опубликовал подробную статью «Русскоязычные эксперты: финская служба опеки не дискриминирует русских». Наконец-то!
Национальная религия
Не могу сказать, что для меня в этом вопросе все однозначно. Но попытаюсь внести свою ложку меда в огромную бочку дегтя, которая накопилась за несколько лет. Осенью прошлого года финский МИД пригласил российских журналистов в пресс-тур по вопросам защиты семьи и детей. Три дня нас возили по ведомствам, в компетенции которых входят эти вопросы. Программа давала возможность оценить ситуацию в целом и сделать выводы. Вывод первый: дети в Финляндии – национальная религия. Государство и родители должны о них заботиться и воспитывать, не прибегая к физическим и психологическим методам воздействия. То есть наказывать детей нельзя никак, даже шлепком по попе.
- По отношению к ребенку взрослые в Финляндии должны руководствоваться принципом нулевой агрессии, - объясняет уполномоченный по правам ребенка Туомас Курттила. – Это значит, что нельзя ни шлепать, ни встряхивать, ни бить.Конечно, так было не всегда. Достаточно почитать финскую литературу, начиная с того же Алексиса Киви. И сам Курттила, которому нет сорока, рассказывает, что в его детстве в Оулу, откуда он родом, детей наказывали и не только шлепком. Да и сегодня многие взрослые в Финляндии не хотят соглашаться с этим постулатом. Не хотят, но вынуждены выполнять закон, принятый Финляндией после подписания Конвенции о защите прав ребенка. Закон не только запрещает наказывать детей физически и морально, но и четко оговаривает обязанности родителей и государства по отношению к ребенку.
Конкретно там сказано:
- Родители или опекуны выполняют первичную роль в защите детей.
- Если они не могу достойным образом выполнять свои функции, должно вмешаться государство.
- Работа начинается с разговоров.
Пункт первый означает, что родители должны предоставлять все возможности для здорового роста и развития. Пункт второй говорит о том, что представители государственных органов, например, школ или социальных служб, обязаны вмешиваться, если видят, что с ребенком что-то не в порядке. О третьем пункте расскажу на конкретном примере.
Реабилитация на выезде
Центр семейной реабилитации Оулункюля находится в одном из районов Хельсинки. Сюда привозят детей в тех самых, страшных случаях экстренного изъятия. В центре работают директор, психолог, специалист по социальным вопросам, функциональный терапевт, медсестра и еще порядка сорока человек.
Современное двухэтажное здание, по-фински удачно вписанное в окружающий ландшафт, внутри делится на несколько функциональных зон. На втором этаже расположены три подразделения для детей от 7 до 12 лет. Сюда привозят детей в тех случаях: когда родители ведут себя асоциально или агрессивно, или поведение ребенка может угрожать ему самому – алкоголь, наркотики, бродяжничество. Решить проблему можно только совместно, поэтому помимо детей сюда поступают и родители.
Гостиная в центре семейной поддержки Оулункюля
Детская комната в центре семейной реабилитации Оулункюля
Вопреки нашим представлениям о том, что проблемы в Финляндии случаются только в русскоязычных семьях, здесь признают: проблемных финских семей больше, чем иммигрантских. Есть мнение, что корни кроются в 90-х, когда Финляндия находилась в кризисе, и государство не могло тратить достаточно средств на социальные нужды. Другие утверждают: причина – всеобщий кризис семьи. Так или иначе, задача социальных служб - спасти семью в критических ситуациях.
Изымают ли детей за один шлепок по попе? Однозначно нет, отвечают сотрудники центра. Есть нормативы, которые определяют эту процедуру. Как правило, среди клиентов центра семьи, имеющие долгую историю отношений с социальными службами из-за проблем с наркотиками, алкоголем, усталостью, семейным насилием. Встречаются родители, чаще всего очень молодые, которые не знают, что такое быть родителем. Часто в жизни этих семей произошло какое-то негативное событие, и они теряют способность управлять повседневной жизнью.
Работа с семьями начинается сразу после изъятия ребенка. Если в этом есть необходимость, семьи приезжают в центр с вещами на 8 недель и под наблюдением специалистов проходят курс реабилитации. Внешне помещение выглядит как общежитие: отдельные квартирки, общая гостиная, игровая для детей, кухня, ванная и туалет. Сложно представить, но поступающим сюда родителям, если они работают, финское государство оплачивает больничный!
В основе реабилитации лежит диалог, то есть разговоры, о чем написано в законе: работа с семьями начинается с разговоров (см. выше). Семейный терапевт Яакко Сюрьяля говорит, что опирается на труды русского психолога Михаила Бахтина, который изучал философию диалога. Ведь именно отсутствие понимания между родителями и детьми становится причиной конфликтов в семьях. Семейная реабилитация в Оулункюля длится 8 недель, далее, если есть необходимость, психологи работают с семьями на дому.
Знание закона не всегда означает его выполнение
Насколько знакомы с законом иммигранты? Знакомы, уверили нас в министерстве юстиции. Во всяком случае, закон об адаптации предусматривает обязательные курсы, в которые включены лекции о законодательстве, обычаях, культуре, в том числе касающиеся семейных отношений.
- Мы знакомим родителей с информацией о том, что по закону в Финляндии детей нельзя наказывать, и что такие действия вызывают определенные меры со стороны государства, - рассказывает сотрудник министерства юстиции Марина Веналайнен, - но насколько эта информация уложилась у них в голове, это вопрос.
Выяснить, из какого количества русскоязычных семей – в процентном соотношении – изымаются дети, оказалось невозможным: в Финляндии не ведутся дела по национальному признаку. Это запрещено законодательно, поскольку дискриминирует граждан. Кроме того, и уход за детьми не базируется по национальному или языковому признаку. Дети, живущие на территории Финляндии, находятся в юрисдикции финского государства, и к ним применяются финские законы.
Казалось бы, очевидная истина: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Почему же тогда проблемы в иммигрантских семьях решаются не как положено в Суоми, а обращением к «защитнику русских мамочек»? Получить ответ на этот вопрос во время пресс-тура не удалось. Не было встреч со специалистами, которые объяснили бы этот феномен. Пришлось прибегнуть к старому методу – опросу русскоязычных финских друзей и знакомых. Вот удивительно, но ни разу никто не пожаловался на страшные финские социальные службы. Напротив, превалирует мнение, что если будешь соблюдать закон, то ничего страшного не случится. Проблемы, как замечают многие, случаются с теми, кто считает: «Мой дом - мои законы, мой ребенок, что хочу с ним, то и делаю».
Расскажите, пожалуйста, что происходило в этих семьях? какой национальности были родители? детей вернули им или нет?
Но ситуацию знаю - по двум семьям соседей. И знаю, что всё именно так, как в статье написано, без всяких страшилок!